Я : «Правильно?» (с иронией). Это сюда не относится. Это уже вопрос правильного и неправильного.

Лен : Тут хоть плачь, э..., как мне жить с таким чувст­вом, если я уйду — жить с тяжестью на сердце, что я ушел, когда был так нужен вам, ребята5.

Я : Представь, что уже живешь*6. Можешь рассказать нам побольше об этой «тяжести на сердце»?

Лен : Что, уже живу? То есть ушел? Возможностей, ко­торые все равно дерьмовые, конечно, много — учиться там и все такое. Ну, уйдя, можно кое-что подбить. Но как быть с ребятами — вот что самое главное. Они, они так старают­ся, трудятся, чтобы все было по-другому, а я ведь так им нужен, я был им так нужен. А теперь я ушел, и все говорят моим друзьям: «Видите, вот что получается, когда его нет.»

5   С  точки  зрения  идентификации  Лена  с   «боящимся  типом»   (см.  книгу Вторую, глава 5), я бы сказал, что его долг не покидать можно рассматри­вать как проявление страха быть покинутым.

6   Этими словами я приглашаю его пережить избегаемую ситуацию вместо ассоциируемых катастрофических ожиданий.

Я : А вы сознаете, сколько же раз вы говорите слово должен, а не хотелось бы! *

Лен : Нет, если бы я ушел, никто бы этого не одобрил. Мне бы сказали: «Если бы ты видел, как все было раньше, как он жил, какие у него были планы.» И все, что я говорил, за что боролся, все будет порушено. А я не хочу, чтобы все это сгнило, я думаю, что я говорил и делал — было сто­ящим. И как будет больно, если всего этого не станет.

Я : Все твои достоинства исчезнут, а недостатки... М м м. Да. (Пауза). А как тебе все это?

Лен : Чувствую, что все больше становлюсь собой, я должен жить по-своему. Нельзя себя связывать правилами. Но, с другой стороны, я же вот только что говорил, насколь­ко я связан, вы знаете, этим... И мне не хочется, чтобы это дерьмо сгинуло. И знаете, я ведь сам был готов только что все это разрушить, но вот, чем больше говорю об этом, тем больше не могу.

Я : Когда замаячила угроза, что всплывут недостатки, ты опять взялся за свое, т.е. если ты уйдешь, все, что ты делал, превратиться в ничто8*.

Лен : Вот-вот. Все мои идеи и планы могут превратить­ся в ничто. А они не плохие. Даже сами по себе, без меня.

Я : Может, стоит рассмотреть, что же за этим стоит. Мне это видится как необходимость жить ожиданием, быть до­брым, полезным и т.д. Ты же хочешь стать независимым, следовать своим импульсам, которые для тебя чувствуют­ся «плохими», давай здесь немного поэкспериментируем. Будь для одних настолько хорошим, насколько сможешь, а для других будь самим собой, несвязанным. Покажи нам обе стороны. (Он говорит с группой, переключаясь с одной роли на другую).

7  Считаю важным такой свой поступок с точки зрения способствования его выбору легкой иронией, пронизывающей мое вмешательство (иронией, тон которой можно опустить, когда я говорю, к примеру, о долге и желании, или о вопросе, что правильно, а что нет)   Хотя мой совет выражен не явно, он доходит до него внутренне, подобно тому, как он внутренне реагирует на чувства группы

8   Я  опять  иронизирую,   говоря  о  «недостатках»,   скрыто  передавая  свое одобрение  не должно быть так  же  важно,  как  чувство   Строя  жизнь  по велению сердца, нужно помнить, что настаивание на детском послушании является порабощением личности, лишением истинности бытия

Я : Чувствуешь ли разницу в удовлетворении от своих ролей?

Лен : Я чувствую это, будто бы я чувствую, они по­хож..., у них есть что-то общее, но вторая, во второй есть снисхождение. Вот если ты связан правилами. Это все рав­но, что: «Делай то, делай это, я тебе говорю, будь осторо­жен, не делай этого.» Понятно? Я и с вами был такой же. А другой совсем свободен. Знаете: «Меня это настораживает, но...»Вот так, вот. Я настолько был свободен, что мог ска­зать вам о том, чего хочу, вместо э..., хороший парень стал бы вас подбадривать и нести всякое дерьмо. Я не знал себя, потому что не понимал, насколько я связан и как, с точки зрения «хорошиста», как я был снисходителен. Даже когда говорил, знаете ли, подбадривая и помогая...

Я : Ты чувствуешь отвращение? У тебя на лице отвра­щение 9*.

Лен : Такая дрянь!.. Но мне нравится, не думаю, что всегда себя так веду с правилами. Я решил, я... лучше по-детски радоваться иногда и быть сукиным сыном на заняти­ях и так — ведь мне это так редко удается, поэтому мне и нравится, понимаете. Иногда мне нравится выражать враждебность к людям, наверное, потому что обычно я «хо­рошист»...

Я : Что за всем этим? Что тебя подтолкнуло сказать это?

Лен : То, что я вижу себя все отчетливее, как паиньку, примерного мальчика, а выражение враждебности говорит, что я стараюсь выбраться из этого.

Я : Я так думаю, что ты хочешь быть сукиным сыном. Так. Что ж, попробуй. (Смешок). Покажи это