Я : Вам неохота принимать похвалу, позволять другим гордиться...
Р.: Я всегда сам это говорю первый.
Я : Поэтому мне и интересна другая сторона этого: что заставляло вас превратить все в шутку, говорить «просто великолепный», а самому быть вне игры. Сможете обыграть «одного из парней?»: «Я не лучше вас. Я как все».
Р.: Ну конечно. Хорошо. Я и это могу.
Я : Такой совершенный, что и это сможет (смех).
Р.: Правильно. Так. Я все могу, могу даже сплясать, если вы не против *8. Вы знаете. Могу быть с вами на любом уровне, там, где вы, там и я. Я могу, э..., говорить о политике, могу хлопнуться об пол. Петь. Ну все, что угодно. Могу быть простым, а могу чопорным. Все, что угодно. Одним из парней? Пожалуйста. Пострелять в тире — с удовольствием. Я отличный стрелок. Прекрасный. Для деревенщины — лучше не бывает.
Я : Говорите о том, что вы не лучше других.
Р.: Я не лучше?
Я : Нет.
Р.: А вот это трудновато.
Я : «Это Мак Фарлейн. Не я» *9.
Р.: Ах, да. Мак Фарлейн. Я довольно-таки хорош, но на вторых ролях. Да мне не очень—то и нравится быть первым. У меня хорошо получается быть вторым, знаете ли, исполнять приказы. На самом деле я лучший второй по должности командир (смех). Ну да, я совсем не...да. Я в общем-то ничем и не отличаюсь от вас. Вы занимаетесь своим, а я своим. Пусть оно так и будет.
Я : Как вам нравится эта роль?
Р.: Очень даже. Нравится. Да. Гораздо удобнее, даже спокойнее.
Я : Ведь это старший командир получил все пули.
Р.: (Улыбаясь). Ну да, конечно. Это верно. (Смех). Ух ты! Да. Это ведь он, не так ли? Верно. Так гораздо безопаснее быть вторым. На мне чуть больше дерьма, но зато я не убит10.
-
*8 Обычно я стараюсь затронуть на сеансе два аспекта. В одном виде деятельности я вижу сократовское стремление к главенству, в данном случае — постепенно подводя его к состоянию гордости. Сначала приглашая его завершить видение, а затем переключая от хвастливости к «Я великолепен», даже «Я совершенство». Однако потом, поскольку у него очевидная трудность в этом, это является не только вопросом тренировки его в выходе из подавляемого импульса, но и наделение препятствия возможностью говорить. Я колеблюсь, признавать ли сеанс удовлетворительным, хотя и есть сдвиг, ведь остается еще и другая сторона проблемы, а именно в ней заключена психика индивида. Поэтому сейчас вопрос сводится к тому, чтобы выявить, что же в закладе, каково быть как все, как ощущается не получить похвалы. Ведь в том, чтобы быть как все, тоже немало гордости.
*9 Помогаю ему установить связь между видением и реальной жизнью. Нормально такая связь видится пациентом в процессе обыгрывания, но здесь другое, здесь нужно, используя образы видения, говорить о настоящем. В предыдущем случае связь была от видения к жизни. В последующем — от жизни к видению.
Я : А первым быть веселее.
Р.: Согласен.
Я : Теперь я хотел бы, чтобы вы были Мак Фарлейном. Вы Мак — Фарлейн, стоите во весь рост *11. Почувствуйте, каково быть им, пусть он сам скажет. Что чувствуешь, когда ты — командир...
Р.: Хорошо, хорошо. Понял. Я Мак Фарлейн и отвечаю за четыре тысячи вояк, и мы..., я организовал их, мои младшие командиры натаскали их, все сделали, чтобы они стали организованными, дисциплинированными, единой командой. И вот я беру их на поле битвы, мы знаем, что предстоит драться. Будто свидание у нас назначено с этими чертовыми гуками. Мы будем драться с ними, мы стоим на поле битвы, и я впереди, я, э..., я прямо перед рядами солдат, я знаю, что с тактической точки зрения, чтобы победить, мне надо собой пожертвовать. И я готов, потому что я... это моя работа. Да. Я говорю это, как Мак Фарлейн. Я работаю не для себя. И вот они все там, час настал, я стою с ружьем, и — этого во сне не было, но я сейчас это чувствую — я делаю шаг вперед, целюсь и стреляю в гуков — просто стреляю. Все равно, куда стрелять — их так много. Больше одного — двух выстрелов мне не сделать. Так, хорошо, я должен собой пожертвовать *12. Тактический маневр привлечет их огонь. Вдруг я в пуленепробиваемом жилете, но это ничего не остановит. Нет, это не Мак Фарлейн. Тот, кто надел жилет,— это опять я.
Я : Представьте, что в вас, как в Мака Фарлейна, впиваются пули.
Р.: Этого я и боюсь. Ну, хорошо. Поднимаю ружье и дважды стреляю (как-то тихо, колеблясь), залп с другой стороны, получаю прямо сюда — первая пуля бьет сюда, над сердцем. Другая в шею. А теперь они