ство контакта. Вот, что пишет Сартр в предисловии к книге Фанона " Презренные земли":

" Европейцы, вы должны открыть эту книгу и войти в нее. После нескольких шагов в темноте вы увидите незнакомых людей, собравшихся у костра; подойдите поближе и послушайте, как они говорят о своей судьбе. Они, наверное, заметят вас, но продолжат свою беседу так же тихо, не повышая голоса. Но это вы позволили им смотреть на огонь, только к вам обращен их разговор, и вы не должны отвечать этим зомби. Вы не нужны их сыновьям, огонь согревает их, и тени ложатся у их ног, но не вам освещать их. И пусть на безопасном расстоянии вы почувствуете себя воришкой – ночь губит холод. Идите, идите; откуда-то из тени появится рассвет и развеет их, это вы и есть зомби."

Сартр говорит очень ясно и делает ударение на том, к кому он обращается. Он описывает особое явление и вступает в контакт с силой, которая является лишь тонкой перегородкой, ее легко преодолеть.

Языковые привычки человека могут рассказать о нем, не меньше, чем он сам. Наиболее интересные исследования личности, написанные о Шекспире, анализировали его язык. Всегда существую люди с особой чувствительностью к тому, как они пользуются языком. Некоторые относятся к словам бережно, осторожно взвешивая их, как сухие горошины или пуговицы. У других слова льются, как вода, и исчезают, не оставляя следа. Они могут походить на яркую кричащую безделушку или восхищать нас искрометностью и щедростью. Некоторые люди пользуются преимущественно глаголами, другие – существительными. Третьи – опускают личные местоимения, четвертые – свободны и поэтичны в языке; пятые – аккуратны как чиновники.

Многословие – это один из способов сделать контакт мертвым. Профессор колледжа, которому, как воздух, был необходим живой контакт со студентами, после двух или трех сессий разговаривал со мной о том, как он обычно чувствует чужие оценки и сам оценивает эффективность взаимодействия. Я спросил его, какую оценку он поставит мне. Он ответил мне следующее (переписано с магнитофонной записи сессии):

" Я думаю, я уже говорил об этом с вами, и я собирался подумать об этом на прошлой неделе, когда вы сказали мне о том, что вы чувствуете и что важно для меня. А потом я думал об этом всю неделю, в том смысле, что это нереально, чтобы вы говорили об этом серьезно, но до тех пор, пока проблема в процессе решения, вы чувствуете важность чьего-то внутреннего мира, принимая сигналы из этого внутреннего мира. Значит, в оценочных терминах, этот конкретный пример, я рассматриваю как, с учетом того, что я чувствую нечто... и то, что относилось к связке учитель – студент, отец – ребенок, что-то вне контакта. Это интересно, и я думаю, почему меня так интересуют человеческие контакты, потому что вещи, о которых я думаю, кажется, имеют смысл, когда у меня есть возможность поговорить с кем-нибудь, и это производит на меня впечатление. По большому счету, моя оценка вас, в том смысле, в котором я чувствую, что выпадаю из контекста нашей сессии. С одной стороны, я чувствую терапевтический эффект, невзирая на мои мгновенные реакции, есть некоторый терапевтический успех, но, с другой стороны, возможность для реального взаимодействия, отталкиваясь от последней точки зрения, она, возможно, равна, или неравна, фактически существуют много людей, которые имеют больше опыта" .